Основные инстинкты

Сейчас активно обсуждается законопроект об ограничениях продаж игр детям, хотя запрещать и изымать нужно совершенно другие вещи. Там, мол, кровища, жестокость, убийства, расчлененка, они вырастут маньяками и наркоманами. Фундаментальная ошибка ранжирования игр в том, что внимание обращено на мишуру и фантик, а не на суть и смысл. В этом большая печалька социальной политики, но речь не о ней. Речь о самом, на мой взгляд, губительном жанре мобильных игр из тех, которые мне довелось видеть: игры-тамагочи.

Они создаются и издаются разными создателями и издателями, их оформление варьируется от нарочито-минималистичного до скурпулезно проработанного. На свой Galaxy Note я скачала Pet Tamagotchi, где сначала выбираешь одного из трех монстриков, а потом начинается то, что смело можно назвать деструкцией личности. Основное различие игр этого жанра в возможности/невозможности прокачки персонажа. Но, если серьезно и по-честному, то прокачка эта – тоже фантик: любая браузерная игрушка дает несоизмеримо больше возможностей для развития перса. Я уж не говорю о LA2 и ВОВ’е, о них говорить в этом контексте просто неприлично.

По сути, все, что ты можешь делать в такой игре – не дать умереть какой-нибудь маленькой няшечке. Еще неплохо было бы ее развлечь, заработать ачивки, обустроить жилище. Но сначала – не дать умереть. И тут начинается самое интересное. Большинство игр, где кто-то может умереть и это несет негативный эмоциональный окрас, не дифференцирует игрока от умирающего. То есть ты играешь за персонажа и умираешь вместе с ним. Нежелание умереть – хорошее человеческое качество, с людьми, его не имеющими, вообще не стоит поддерживать коммуникацию. А вот игры-тамагочи проводят эту границу. В них ты – это ты, а твоя розовая голодная няша – твоя розовая голодная няша. И, если она умрет, то ты будешь в этом врноват: угробил, скотина, беззащитное виртуальное существо. Весь смысл игры сведен к заботе о монстрике/птичке/непонятной фигне. И это, вроде бы, хорошо: человек учится быть ответственным. Но как бы не так.

По Салливану, одна из базовых человеческих потребностей – нежность и забота. Не случайно в каждом баре в пятницу к ночи начинаются обнимашки: вы даже не представляете, насколько высок процент обнимашек, которые не кончатся сексом. Не потому, что что-то помешало, а потому что, добавляя в кровь этиловый спирт, человеку может хотеться удовлетворить разные базовые потребности (поесть – в том числе. Сидя на строгой диете, это ощущаешь в полной мере). И вот – вуаля! – суррогат для одной из них. Ситуация, когда у человека всегда с собой виртуальное существо, нуждающееся в заботе, провоцирует этого человека на ущербное бесконтрольное самоудовлетворение. Она сопоставима с тем, чтобы сначала подрочить в метро, потом в Старбаксе в очереди за кофе, и еще быстренько незаметно на работе раз пять. Желательно, чтобы при этом человек был накачан питательными растворами и имел возможность вливать их в себя через катетеры до, после и во время мастурбации.

Такое перверсированное поведение не может не сказаться на личности и характере этих потребностей в дальнейшем. Натренировать себя на то, что забота – это открывать приложение при каждом удобном случае – дело времени, причем времени короткого. Немаловажно и то, что игра не осознается как суррогат на сознательном уровне. Сознание интерпретирует это как развлечение.
Очевидно, что кончиться такие игрушки должны неврозом: появляется устойчивый поведенческий паттерн, который не дает реализоваться потребности целиком. Возникает дельта, пустота, заполнить которую не то, чтобы нечем, а просто невозможно. Гремят фанфары, летит конфетти, городской житель обзавелся еще одной неосознанной проблемой.

Поэтому лучше завести хомячка: живого рыжего хомячка. Это тоже, по большому счету, суррогат, но его, по крайней мере, нельзя постоянно носить с собой.

А приложения-тамагочи я все удалила, чего и вам желаю.